Нежной бабочки белой под утро не стало…
Перестала дрожать в ожиданье рассвета.
На полвзмахе застыло навек опахало,
не успев распрощаться с возлюбленным летом.
Но уход белокрылой никто не заметил.
Ни слезинки, ни вздоха у стёкол оконных.
Жизнь одной – ничего у бегущих столетий
по сравненью с армадой уже унесённых.
Для чего–то ж рождаются нежные крылья,
и вздыхают рассвет, и живут для кого-то.
Почему же никто не впадает в унынье
после прерванных смертью воздушных полётов?
Да и жизнь мотыльков оценить невозможно.
Но к добру ж появляется в мире живое.
И орёл из небес, и степной подорожник
не должны уходить незаметным изгоем.
В серых буднях живых не забудем ушедших.
Тех, кто жил для других, а ушёл незаметно,
наполняя добром и ручей свеже-вешний,
и полёт соловья на зоре предрассветной.
Где-то в памяти нашей пускай остаётся
первый взлёт мотыльков и цветущее поле;
неизвестный солдат, что остался под солнцем,
и слезинки свечей у седин изголовья.
***
-