Николай опять поругался с женой.
— Ведьма! — выкрикнул он своей Татьяне и вышел из квартиры, хлопнув дверью.
Сейчас он направлялся к своему другу и собутыльнику — Васе Никитину. «Однако ветер холодный. Осень. А я одет легко», — думал он, но возвращаться за курткой не позволяла гордость. Воробьи перелетали с ветки на ветку, опускались вниз на тротуар, пили из лужи воду и клевали брошенные кем-то крошки. Мужчина пошарил в карманах, нашёл семечки и тут же насыпал их птицам. Те начали клевать щедрое угощение.
Вася Никитин жил один. С женой он развёлся три года назад. Обитал он в однокомнатной квартире своей покойной матери. В отличие от своего друга, который работал грузчиком, был он безработным. Жил непутёвый забулдыга на пенсию по инвалидности. Но плохое состояние здоровья не мешало ему продолжать пить и курить. Василий и Николай когда-то учились в одном классе, дружно дёргали девочек за косички, стреляли из рогаток — в общем, вели себя как все нерадивые ученики. Конечно, сейчас они были зрелыми сорокалетними мужчинами, но по сути своей оставались всё такими же шалопаями. Вася как раз наливал водку в стакан, когда услышал звонок в дверь.
— А, это ты, Коля. Проходи. Опять жена выгнала?
— Нет, сам ушёл. Представляешь, всё пилит и пилит. Говорит, когда ты пить бросишь. А я то что? Ведь не пьёт только столб, верно я говорю?
— Верно, Колька, верно. Все они, бабы, такие. А нам, мужикам, что надо? Немного понимания, уважения к себе. Проходи, дружище, выпить налью.
Приятели уселись за стол и принялись философствовать и обсуждать своих женщин, иногда в разговор вставляя крепкое словцо.
― Была тут у меня одна, жгучая брюнетка, беды с ней не знал, гром баба. До сих пор жалею, что расстались, ― начал бахвалиться Васька.
― А моя холодна как лед, дурр-ра фригидная, ― вставил свою реплику Коля.
― Так вот, о чем это я, готовить она совсем не умела. Бывало, сварит ― собак и то лучше кормят, а в остальных отношениях вся при всём.
― Не, моя не такая, и готовит хорошо, да на мозги капать любит.
― А что когда женился не видел?
― Да как не видел, видел, да втрескался по уши.
― Нет, вот что я тебе скажу, я всегда со всеми своими женщинами дистанцию держал, даже когда женат был.
Вася налил в стаканы водки.
― Да ты хоть занюхай, ― сказал он Коле.
― Нет, наверное, хорошо тебе сейчас одному без баб живётся, сам себе хозяин, никто над душой не стоит, что хочешь то и делаешь, не жизнь ― лафа.
―Да как сказать, сердце иногда щемит, выть хочется, сил нет.
― А мне уже надоело всё!
― Так разводись…
― Не в этом дело, жить без неё не могу.
― Ну это другой разговор. А знаешь, что я у тебя, Колька, спросить хочу ― ты в Бога веришь?
― Да как сказать, скорее нет, чем да.
― Я почему спросил, был тут у меня один случай, шёл я, значит, ни о чём не думая, в ус себе не дул, вдруг вижу, машина на бешенной скорости несется, а я уже начал улицу переходить, несётся прямо на меня. И не быть бы мне живым, да только очутился я на тротуаре, будто перенёс кто. Смотрю, а прямо передо мной храм стоит, куполами светится, ну я постоял помолчал, да и подумал, пить брошу, только слова своего не сдержал.
― Случайное совпадение.
― Да какое совпадение, Божий перст.
― Если так разобраться, то и я ведь не совсем неверующий, ― заметил Коля, ― только вот молиться не умею.
― А и не надо, Бог в душе.
― Налей ещё!
― Да ради Бога.
― Вот какие у нас с тобой беседы сегодня интересные…
Было далеко за полночь, когда пьяные друзья повалились спать прямо на пол. В душной квартире стоял храп, так что стены дрожали, тяжёл был их нетрезвый сон
— Надо бы опохмелиться, — хрипло сказал Вася, проснувшись первым.
— Ты сиди, а я мигом сбегаю, — спросонья отозвался Колька.
Он встал, оделся, взял деньги и пошёл в ближайший ларёк за пивом. И вдруг он увидел чудо: золотые купола храма с сияющими на них крестами переливались на солнце. Ощущение было такое, как будто всё это явилось откуда-то из другого мира — так ярко было сияние. Даже птицы замолкли и замерли в ожидании чего-то важного, что должно было вот-вот совершиться. Лишь лёгкий ветерок колыхал ветви деревьев. Облака, плывущие по небу, как будто остановились в свете лучей восходящего солнца. Раздался благовест. И звон таял где-то в глубине улицы. На душе стало светло, ― И как я раньше этого не замечал, ― подумал заблудший, ― домой, только домой, не пойду я за пивом.
А как же Вася? Он же ждёт? Нет лучше домой!
— Ты прости меня, Танюша, я виноват перед тобой, — сказал Николай Константинович жене, как только ступил на порог своего дома. Как вы тут без меня?
— Тише, Степашку разбудишь. Вчера допоздна засиделся за компьютером, сегодня отсыпается.
— Не разрешай ему долго за компьютером сидеть.
— А ты пить бросай! — с укоризной сказала супруга.
— Хорошо, постараюсь, — виновато ответил непутёвый муж. ― я тут шёл, шёл, и думал, зашиться мне надо. Как ты на это смотришь?
― Положительно!
Послесловие
Служба подходила к концу. Николай Константинович готовился к причастию всю неделю. Подойдя к очереди на исповедь, он увидел знакомое лицо:
— Ты ли это, Вася? — шёпотом спросил прихожанин понурого
мужчину.
— А ты что не узнаёшь?
— Да как же ты?
— Да вот, Господь сподобил окреститься. Уже полгода не пью, псалтырь читаю. Решил поговеть. бывший собутыльник раскланялся своему другу Коле и подошёл к аналою.
Май 2016, август 2023
