Как же интересно бывает в постный день. Ничего не хочется скушать, все не вкусно. Весь день ходишь голодный, ничем не наедаешься.
В одну пятницу среди дня, на кухне с женой разговор зашел за деревню, как я вырос в сельской местности. Начал рассказывать, что часто можно вступить в коровьи какашки и долго их вычищать из обуви.
– А у меня дедушка, когда был маленький, зимой ноги грел в коровьих лепешках, – не поворачиваясь от мойки, поведала жена.
– Я замер, сидя за столом, запихиваясь куском хлеба…
– Обуви не было, и по дороге в школу шли попутно коровки. Та оставит за собой лепешку теплую, ножками станет туда, да и греется. Даже идти дальше не хотелось, что так тепло было хорошо.
– Я молчал…
– А в войну, – продолжила жена, – время было трудное, голодное. Иногда детворе хлебушек мог достаться. А случалось, еще и белый. Неимоверное счастье, когда сорванцы делили между собой целую буханку.
Белый хлеб во время Отечественной войны – редкость. Благодарны были и за серый. Не говоря уже о блокадном Ленинграде. Когда кусочек хлебушка мог позволить остаться в живых еще один день. Да и в том, «блокадном» хлебе, состав был далеко не пекарский.
– Я с благодарностью и наворачивающимися слезами на глазах, откусываю свой кусок хлеба. И знаете, какой же вкусный хлеб у нас!
Подумать только, для многих из нас печенье сахарное и вафли “Артек” давно не особенное лакомство. Нам бы “Сникерс”, “Рафаэлло”… А для наших дедушек кусок хлеба – слаще сгущенки был.
Прости меня, Господи, грешного.
