Свечница Светлана бежала к отцу Арсению со всех ног. Настоятель, увидев такую прыть, опустил кисть в банку с бирюзовой краской, которой красил стену крестильной, и стал вытирать руки о тряпицу.
— Батюшка, батюшка! — кричала женщина на бегу. – Бросайте всё. К нам пресса едет!
Когда Светлана отдышалась, отец Арсений переспросил.
— Так кто там едет?
— Звонил пресс-секретарь епархии. Просил передать, что владыка благословил там кого-то. Они хотят написать о сельском приходе. Вот он их и послал.
— Ну, что же, раз владыка благословил, так пусть едут.
— Так они и едут! Через полчаса уже здесь будут, а вы… в робе. Бросайте уже кистью махать, говорю.
— Нет уж. Никакая пресса ремонтные работы прекращать не должна. Покрова Пресвятой Богородицы на носу! Все храмовые пристройки надо успеть красивыми к празднику сделать. А захотят помочь — буду только рад.
С этими словами он продолжил красить стену крестильной. Светлана вернулась в храм, как только увидела, что какая-то пара поднимается по его ступеням. Храм без присмотра оставлять никак нельзя!
Настоятель представил, какой нарядной предстанет перед прихожанами старенькая крестильная уже завтра.
— Бирюзовые стены — белые своды — золочёная маковка с крестом — красота! Слава Тебе Господи! Сла-ва Те-бе! — пропел он звучным голосом. — Нет уж, никак нельзя откладывать. В субботу уже и крестить можно будет.
Он так увлёкся работой, что не заметил, как через ворота во двор вошла молоденькая незнакомка, закутанная в шёлковый цветастый палантин. Выглядывающий из-под него объектив фотоаппарата, довольно внушительных размеров, выдавал её профессию с головой. Увидев девушку, отец Арсений понял, что помощи ждал зря. Он почему-то ожидал, что приедет целая бригада крепких журналистов, которые в прошлый раз приезжали, а тут — былинка худосочная в единственном числе.
Увидев рабочего, фотокорреспондент правительственной газеты решительным шагом направилась к нему.
— Надо же было сначала в храм зайти, к иконам приложиться, — восклицала про себя свечница, наблюдая с крыльца храма за передвижениями гостьи.
Девушка сделала пару снимков, затем подошла и по-светски поздоровалась с работником, он — с ней, в той же манере.
— Мужчина, а вы в посёлке давно живёте? — спросила она, выбирая вид, чтобы щёлкнуть фотоаппаратом.
— Около двадцати лет, — ответил рабочий и продолжил красить.
— А настоятеля хорошо знаете?
— Надеюсь, что да.
— А какой он? Вы только не переживайте, меня владыка благословил интервью у отца Арсения взять, — внесла ясность девушка.
— Договорились. Переживать не буду. — Он усмехнулся.
— Так какой он по характеру? — задала щекотливый вопрос она.
— По характеру? Хм-м… Ну, если честно — тот ещё сухарь. Ещё и зануда. Вечно всем не доволен. Прихожан ругает. Как они его только терпят? Заставляет пост держать, Евангелие, псалтырь в полном объёме читать, кроме служб, ещё и в воскресную школу ходить. Вот, трудиться в поте лица тоже заставляет. В общем — тяжёлый случай — деспот ещё тот!
Девушка обомлела от такой характеристики, но продолжала старательно записывать ответы на диктофон.
— А как вы тут выживаете? Времена-то тяжёлые для Донбасса, — задала следующий вопрос корреспондент.
— А вы, девушка, в Бога верите или так просто решили о жизни верующих людей поинтересоваться?
— В Бога? Верю, конечно.
— А в какую церковь в городе ходите?
— Ну, в разные. Меня иногда посылают писать об иконах, о праздниках…
— Это хорошо, а когда вы последний раз причащались?
Вот тут она замялась и стушевалась.
— На такие вопросы, вообще-то, я только священнику отвечаю.
— Да? Ну так отвечайте.
— А вы что, батюшка?
— Ну, если даже вам Господь не даёт лукавить, то мне и вовсе не по сану. Я митрофорный протоиерей Арсений, настоятель вверенного мне храма Архистратига Михаила и прочих небесных сил бесплотных.
У девушки глаза округлились от удивления. Не ожидала она увидеть в этом маляре, одетом в старый рабочий халат, настоятеля.
— А почему вы сами красите?
— Во-первых — потому что надо. Во-вторых — потому что в удовольствие. В-третьих — а почему бы и нет? Как видите, многое своими руками приходится делать, чтобы благолепие храма и прихрамовой территории поддерживать. А вы крещёная?
— Да.
— Каким именем нарекли?
— Лариса.
— Вот что, Лариса, вы идите пока в храм. Там на свечном ящике Светлана восседает. Она вам всё покажет, обо всём расскажет, а там и я подойду. Не возражаете?
Девушка поблагодарила за предложение и пошла в храм. Свечница всё это время ждала её на крыльце. Встретила, приветила, подсказала, что перекреститься на пороге храма надо. Затем повела закутанную в палантин красавицу к центральному аналою приложиться. Узнав, что отец Арсений распорядился устроить гостье экскурсию по храму, Светлана с радостью подвела её к ковчежцу, в котором хранились мощевики святых угодников Божиих и стала рассказывать, каким чудом эти и другие православные святыни прибывали и занимали почётное место в храме. О какой святыне рассказывает, ту Лариса и фотографирует.
История возведения деревянного храма, который около двухсот лет назад сменил этот высоченный красавец, также благополучно легла в память небольшого диктофона. Лариса внимательно слушала, а Светлана самозабвенно рассказывала о старинных храмовых иконах, о том, что киоты к ним батюшка сам мастерит, о том, как иеромонах Иоанн с сестрой перед самой войной написали огромную икону Архистратига Михаила на стене. Батюшка переживал, что денег не хватит расплатиться, а они и ту сумму, что была собрана не взяли с него. Во славу Божию трудились.
— А как вы войну пережили? Храм от обстрелов не пострадал? — был следующим вопросом корреспондента.
— Защитил нас небесный покровитель Архистратиг Михаил от больших разрушений. Неподалёку от храма пару раз прилетали мины. Окна вылетели на куполе, и в пристройках тоже. Кое-где стены посекло. Но уже давно всё застеклили, заштукатурили, закрасили. Следы только на асфальте и остались от осколков. Ну да выжили, и слава Богу.
— А правда, что настоятель ваш зануда и сухарь, а ещё и деспот?
От такого наговора на духовного отца Светлана возмутилась так, что… поперхнулась.
— Да вы что?! — воскликнула она, когда прокашлялась. — Разве можно такое на батюшку говорить?! Да ещё в храме Божьем! Э-эх… Да кто вам такое сказал?
— Так сам он о себе такое сказал. Простите, что повторить пришлось…
— Ах вот оно что… — дошло до женщины. — Ну, тогда другое дело… Это вы меня простите. Понятно теперь откуда ветер дует. Не зря он на последней проповеди вспоминал слова преподобного Иосифа Отпинского: «Считайте себя худшими всех на свете, и спасены будете». Вот отец Арсений себя худшим и считает.
— Так это не правда?
— Ну, во вранье батюшку уличать тоже негоже. Господи, прости мою душу грешную! Сухарь, зануда… Всё это так относительно, — разволновалась Светлана.
— Да не переживайте так. Я всё понимаю: самокритика и критика — две большие разницы. — попыталась успокоить добрую женщину гостья.
— Но, поверьте, мы в своём настоятеле души не чаем. — продолжила защищать любимого батюшку свечница. — Он настолько добрый, настолько сердобольный! Вот вы о войне спрашивали…
— Да-да, — заинтересованно отозвалась Лариса.
— А вы знаете, что мы, кто мог, вместе с настоятелем в храме практически жили те месяцы. Молебен за молебном, стоя на коленях, читали! Господу и Пресвятой Его Матери и денно и нощно молились о прекращении военных действий. Мы вот по очереди читали, а батюшка — бессменно. Те деньги, что на ремонт храма копил, все людям на пропитание потратил, когда голод пришёл. Это потом уже ополченцы стали хлеб и другие продукты доставлять сюда, чтобы мы людей продолжали в храмовой трапезной кормить. Ну мы и кормили, и молились. Весь посёлок тогда в церковь ходил… кто не уехал.
И вот такой наш батюшка «сухарь» был, что две семьи с детьми, у которых дома разбомбило, в свой дом взял жить. И вот такой он «зануда» был, что на коленях перед иконой три месяца самых жарких простоял в молитвах за нас всех. И вот такой он «сатрап» был, что организовал нас всех и с Божьей помощью спас. Если бы не он — тут бы такая паника началась… Да мы за нашего батюшку — и в огонь и в воду готовы идти. Самый лучший он у нас! Герой он, понимаете?
— Да-да, я понимаю, — живо отозвалась собеседница.
— Только не говорите ему, что я его героем называла, — смахнув слезу, попросила заступница. — Хорошо? Не любит он этого. Скромный он и нас скромными быть учит. А ведь у него и за Афган и другие медали есть. Так что герой он у нас и есть — настоящий. Только я уже всё что знала вам рассказала, а он всё не идёт и не идёт к нам.
Свечница предложила корреспондентке пойти посмотреть, что происходит снаружи. Они вышли из трапезной и увидели: настоятель, как ни в чём не бывало, продолжал красить крестильную, окуная кисть теперь уже в банку с белой краской. Наступила очередь красить выступы на стенах и арку над входом в крестильную. У отца Арсения появился помощник. Стройный юноша, словно сошедший с иконы в белом одеянии, напоминающем тогу, лазуревым цветом с усердием красил вторую стену. Похоже, когда-то это было чьё-то платье…
— Я наверное не вовремя приехала… — растеряно проговорила Лариса, когда они подошли к работягам.
— Прошу простить, — сказал на это настоятель, — тут осталось работы минут на пятнадцать. Не хочется бросать. Внучек вот со школы пришёл, помогает. Как закончим — моё время в вашем распоряжении.
— Я бы вам тоже с удовольствием помогла, но… — Она показала на свою чистую одежду, скрытую под палантином.
— Да-да, понимаю. А вы шарлотку печь умеете? — вдруг спросил настоятель.
Лариса очень удивилась такому вопросу, но ответила:
— Да, могу.
— Мы не знали, что гости будут. Угощения не приготовили. Я вас очень попрошу, похозяйничайте немного в нашей трапезной. Духовка — в плите, яблоки — в корзине. Муку и всё что надо вам Светлана выдаст… Как испечёте, так мы с вами чайку с пирогом и попьём. Не сухарями же такую высокую гостью встречать. Да, и красоту такую (он показал на одежду), там есть чем прикрыть. Фартук на вешалке любой можно брать.
— С удовольствием! — по девчоночьи задорно ответила она.
Такого ей еще ни один настоятель тех храмов, о которых она писала, не предлагал. Она мысленно поблагодарила свою маму за то, что научила печь пирог с яблоками. Сфотографировав трапезную, она надела фартук, включила духовку и приступила к замешиванию теста. После этого очистила и порезала несколько яблок, уложила их сразу в две формы, залила тестом и отправила в нагретую духовку.
К приходу батюшки на столе уже стояли два румяных пирога, чашки с блюдцами и чайник со свежезаваренным чаем. Внук отнёс чашку с чаем и кусок пирога свечнице в храм и только тогда сел рядом с отцом-настоятелем. Теперь юноша ничем не отличался от современных старшеклассников, разве что, кроме длинных волос, стянутых в хвост на затылке.
Они сидели втроём за столом, пили чай и разговаривали. Было так хорошо на душе! Лариса перестала задавать свои журналистские вопросы. Зачем спрашивать, если и так всё очевидно. Вот так они здесь и живут, и Богу служат, и гостей встречают, и ремонтами занимаются. Ей вдруг захотелось приехать в этот храм и на Покрова Пресвятой Богородицы, и на Рождество, и на Крещение Господне. Какая б ни была погода, она была уверена, здесь, в этом храме Божьем всегда тепло и солнечно. Солнечно бывает не только от солнца, а ещё и от невидимого света душ, собравшихся за ради Господа Иисуса Христа. А мы помним слова Спасителя, научающего Учеников своих: «Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного, ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них (Мф. 18, 19–20).»
Размышления Ларисы, разнежившейся в волнах Божьей благодати, прервал настоятель, напомнив, что скоро приедет маршрутное такси, а значит прекрасной гостье, чем-то напомнившую ему Золушку из сказки, пришла пора покинуть этот замок. Она тут же опомнилась, выключила записавший многие лишние беседы диктофон и встала из-за стола.
Они втроём вышли из трапезной. Низкое солнце очень удачно высветило золочёный куполок и покрашенную в бирюзовый и белый цвета крестильную.
— Как красиво! — воскликнула Лариса и защёлкала фотоаппаратом.
Она уже договорилась с отцом Арсением, что на выходные дни приедет с друзьями в спортивной одежде, чтобы помочь настоятелю навести порядок в саду, примыкающем к храмовой территории. Вот так сельские приходы и выживают — дружной работой во славу Божию.
Не ученик феи из сказки, но ученик Господа Иисуса Христа — пономарь Кирилл, галантно проводил на остановку автобуса, не Золушку-принцессу, но прекрасную современную девушку, одарённую таким редким даром – внимательно слушать и слышать собеседника, а затем с ювелирной точностью перекладывать услышанное в содержание публицистических статей.
08 сентября 2019 года
С Праздником! С Покровами Пресвятой Богородицы!